Рассказы о кошках. Найдено в сети.

assolux

(Это из ЖЖ - вот отсюда:
http://community.livejournal.com/ru_buddhism/473278.html)

Жил был кот...
Жил-был кот, который жил миллион раз.
Он умирал миллион раз и миллион раз оживал.
Это был прекрасный полосатый кот.
Миллион человек ласкали его,
и миллион человек плакали, когда он умирал.
А он не плакал. Ни разу.

Один раз он был даже котом короля.
Но вообще-то он не любил королей.
Король был отважным воином и все время сражался.
Король привозил кота на поле боя в красивой корзине.
Кот был убит шальной стрелою.

В самый разгар битвы король заплакал, обнимая его.
Король бросил сражаться и вернулся в свой замок.
Он закопал кота под деревом во дворе замка.

В другой раз он был котом моряка.
Но вообще-то он не любил моря.
Моряк возил его по всем морям и океанам.
Однажды кот упал с корабля.
Он не умел плавать.
Моряк поймал его сетью, но кот уже умер.
Моряк обнял его мокрое тело и громко зарыдал.
Потом похоронил его под деревом в парке в далеком портовом городе.

Как то он был котом циркового фокусника.
Но вообще-то он не любил цирка.
Фокусник клал кота в ящик и распиливал ящик пополам.
Потом он вынимал из ящика живого кота.
Он кланялся под бурные аплодисменты.
В один прекрасный день фокусник ошибся и действительно распилил кота.
Он горько заплакал прямо на арене цирка.
Никто не хлопал.
Он закопал кота под деревом за шатром цирка.

Потом наш кот был котом вора.
Но он совсем не любил воров.
Вор вместе с котом тихо, как кот, бродил по ночному городу.
Он залезал в те дома, где держали собак.
Пока собака лаяла на кота, вор воровал.
И вот однажды собака загрызла кота.
Громко рыдая, вор бродил по ночному городу.
В руке он сжимал украденный бриллиант.
Вор зарыл кота в маленьком дворике.
Под деревом.

Был он котом у одинокой старушки.
Но он совсем не любил старушек.
Старушка весь день смотрела на улицу из окошка.
А кот дремал у нее на коленях.
Скоро кот постарел и умер.
Дряхлая старуха плакала, обнимая дряхлого кота.
Она закопала его под деревом. В саду.

Он был котом у маленькой девочки.
Но он совсем не любил детей.
Девочка носила кота на спине.
Она привязывала его шнурком.
И вот кот умер за спиной у девочки, запутавшись в шнурке.
Девочка плакала целый день.
Она вытирала слезы шерсткой кота.
Потом закопала его под деревцем.

А коту было совсем не страшно умирать !
А потом он вдруг стал диким котом.
Вольным !
Он обожал себя !
Он был великим полосатым котом, и поэтому стал великим диким котом !
Вольным !
Он был совсем ничей !
Он был сам себе свой !
Все кошки хотели выйти за него замуж.
Одна подарила ему рыбину !
Другая - мышку !
Третья - сало !
Четвертая облизала каждую его полосочку.

А он напевал:
- Я-то миллион раз умирал ! Ха !
Больше всего на свете он любил себя.

Только одна белая кошка была равнодушна к нему.
Кот подошел к ней и сказал:
- Я-то умирал уже миллион раз.
Но она ответила ему просто:
- Та-ак.

Ему стало немножко обидно.
Подошел он и на следующий день, и сказал:
- А ты еще ни разу не умирала.
Но белая кошка отвечала просто:
- Та-ак.

В один прекрасный день он сделал перед белой кошкой тройное сальто - подпрыгнул и трижды перевернулся в воздухе:
- А когда-то был котом в цирке.
Белая кошка ответила просто:
- Та-ак.

Он хотел было сказать:
- Я-то уже миллион раз умирал...
Но не сказал.
Он только спросил:
- Можно всегда быть с тобой ?
Белая кошка кивнула:
- Да.
И кот остался с ней навсегда.

Белая кошка родила много котят.
Кот уже больше никогда не говорил, сколько он раз умирал.
Он любил свою кошку и своих котят даже больше себя.
Скоро котята выросли и ушли куда-то.
- Какие они славные, сказал кот.
- Да, - согласилась белая кошка и замурлыкала.
Она чуть постарела и мурлыкала нежнее, чем прежде.
Больше всего в жизни кот хотел никогда не расставаться с нею.

Но однажды белая кошка тихо умерла рядом с котом.
Он впервые в жизни заплакал.
Наступила ночь, и настало утро, наступило утро, настала ночь, и кот плакал и плакал миллион раз.
Он лежал рядом с белой кошкой и незаметно стал неподвижным.
Больше уже кот никогда не оживал. (с)

Это была грустная история, а вот теперь настолько смешная, что я просто дико смеялась....здесь опубликовать не могу, т к в оригинале встречаются мммм......нецензурные выражения. Кликайте сюда:
http://community.livejournal.com/ru_cats/7089465.html#cutid1
_________________
*Cats are forever!
**До хрипоты спорил, что смертельно болен, и в доказательство своей правоты умер.
***Уже сейчас известны детали вашей следующей жизни, а именно: сколько денег вы заработаете, и на что их потратите.
Производители товаров это знают.

Ойка

Дин Кун. КОТЯТА

Холодная зеленая вода скользила вдоль берега, пузырилась на гладких коричневых камнях, отражала склонившиеся над ней ивы. Марни сидела на травке, бросала в воду камешки, наблюдала, как круги расходятся по воде и меленькими волнами лижут илистый берег. Она думала о котятах. Этого года — не прошлого. Год назад родители сказали ей, что котята отправились на небеса. Весь приплод Пинки исчез на третий день после появления на свет.

Отец Марни так и сказал: "Бог забрал котят на небеса, чтобы они жили с ним".

Не то чтобы она засомневалась в словах отца. В конце концов, он сам был набожным человеком. Каждую неделю преподавал в воскресной школе и помогал священнику собирать пожертвования, а потом вносил все суммы в маленькую тетрадку с красным переплетом. И всегда читал проповедь в воскресенье мирянина**. А дома — каждый день Библию. Вчера она припозднилась, не успела к началу читки, и ее выпороли. "Пожалеешь розгу — испортишь ребенка", — частенько говаривал ее отец. Нет, она не сомневалась в словах отца, если уж кто-нибудь что-то знал о боге и котятах, так это он.

Но она продолжала удивляться. Почему бог взял именно ее четырех котят, если во всем мире котят этих тысячи тысяч?

Почему бог показал себя таким эгоистом?

Собственно, о тех котятах она давно уже не вспоминала. За последние двенадцать месяцев произошло слишком много событий. Она как раз собиралась в школу, и подготовка к первому учебному дню — покупка тетрадей, карандашей, ручек, учебников — затмила все остальное. Первые несколько недель ей было очень интересно, она познакомилась с мистером Алфавитом и мистером Цифры. А когда школа начала надоедать, пришло Рождество с подарками, зелеными, синими, красными и желтыми лампочками, с Санта-Клаусом на углу, которого пошатывало при ходьбе, и рождественской елкой в церкви. Тогда Марни еще очень захотелось пи-пи, но отец не пустил ее в туалет, пока не закончилась служба. К марту скука опять начала брать свое, но тут ее мать родила двойню. Марии удивлялась, какие же они маленькие и как медленно росли в последующие недели.

И вот вновь наступил июнь. Близнецам исполнилось по три месяца, они заметно прибавили в весе. Занятия в школе закончились, от Рождества Марни отделяла целая вечность. А потому, когда она подслушала, как отец говорил матери, что у Пинки скоро появятся котята, девочка страшно обрадовалась и сразу начала подготовку к этому событию. Набрала тряпок и ваты, которые могли понадобиться при рождении, нашла коробку, в которой намеревалась поселить котят.

При родах она не присутствовала, потому что родила Пинки ночью, в темном углу амбара. Так что стерилизованные тряпки и вата не потребовались, а вот коробка пришлась очень кстати. На этот раз котят было шесть, все серые с черными точками, будто кто-то накапал на них чернил.

Марни нравились котята, и она тревожилась из-за них. Что, если бог поступит с ними, как в прошлый раз?
— Что ты тут делаешь, Марни?
Она могла бы не оглядываться, и так знала, кто стоит у нее за спиной. Но оглянулась из уважения и увидела отца, который смотрел на нее сверху вниз, под
мышками его поношенного синего комбинезона темнели полукружья пота, грязь заляпала бороду.
— Бросаю камни, — тихонько ответила девочка.
— В рыбу?
— Нет, сэр. Просто так.
— Ты помнишь, кого забросали камнями? — он покровительственно улыбнулся.
— Святого Стефана.
— Очень хорошо, — улыбка увяла. — Ужин готов.

* * *

Марни чинно сидела на стуле с вытертой обивкой, внимательно слушала, как отец читает им по старой семейной Библии в черном переплете, с помятыми и несколькими даже порванными страницами.

— Пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им, ибо таковых есть Царствие Божие, — отец захлопнул Библию, воздух в комнате чуть шевельнулся и застыл, вслушиваясь в тяжелую тишину. Паузу, которая длилась несколько минут, прервал отец:
— Какую часть какой книги мы читали, Марни?
— От Марка святое благовествование, глава десятая, — без запинки ответила девочка.
— Отлично, — похвалил ее отец, повернулся к жене. — Мэри, как насчет кофе для нас и стакана молока для Марни?
— Конечно, — мать поднялась и пошла на кухню.

Отец сидел, разглядывая титульный лист святой книги, проводя пальцами по желтой бумаге, задерживаясь на тех местах, где кто-то из дядьев в стародавние времена пролил на титульный лист вино.
— Папа, — подала голос Марни.
Он оторвался от книги, не улыбаясь, не хмурясь.
— Как насчет котят?
— Что насчет котят? — ответил он вопросом на вопрос.
— Бог заберет их в этом году?
Улыбку, которая балансировала на уголках губ отца, как отрезало.
— Возможно.
— Он не может, — Марни чуть не плакала.
— Ты собираешься указывать богу, что он может, а чего нет?
— Нет, сэр.
— Бог может сделать все, что угодно.
— Да, сэр, — она заерзала на стуле, отодвигаясь к спинке. — Но почему он опять хочет взять моих котят? Почему всегда моих?
— Я больше не желаю этого слышать, Марни. Замолчи.
— Но почему моих? — не унималась девочка.
Он вдруг поднялся, подошел, влепил дочери оплеуху. Тонкая струйка крови потекла из уголка рта. Марни вытерла ее ладонью.
— Ты не должна сомневаться в мотивах господа! — назидательно указал отец. — Ты слишком молода, чтобы сомневаться, — слюна блестела у него на губах. Он схватил дочь за руку, поставил на ноги. — А теперь поднимайся по этим ступеням и в постель!
Она не спорила. По пути к лестнице вновь вытерла бегущую по подбородку кровь. Поднималась медленно, держась рукой за гладкие, отполированные деревянные перила.
— Вот и молоко, — послышался снизу голос матери.
— Обойдется, — жестко ответил отец.

У себя в комнате, лежа в полумраке — в окно светила полная оранжево-желтая луна, — Марни слышала, как в своей спальне ее мать воркует над младенцами, меняя им подгузники. "Маленькие божьи ангелочки", — называла она их. Отец щекотал "ангелочков", а они довольно гукали.

Ни отец, ни мать не зашли к ней, чтобы пожелать доброй ночи. Ее наказали.

* * *

Марни сидела в амбаре, играя с серым котенком. Она тянула с поручением, которое получила от матери десятью минутами раньше. Воздух наполнял аромат сухого сена. Солома лежала на полу и поскрипывала под ногами. В дальнем конце жевали жвачку коровы, только две, которые порезали ноги колючей проволокой. Их держали в стойлах до выздоровления. Котенок мяукал и лапкой рассекал воздух чуть ниже подбородка девочки.

— Где Марни? — донесся голос отца со двора между домом и амбаром.
Она собиралась откликнуться, но услышала голос матери:
— Я послала ее к Браунам, чтобы она взяла у Элен рецепт пирога. Она вернется через двадцать минут.
— Времени хватит, — ответил отец и тяжелым шагом двинулся к амбару.

Марни знала: что-то не так, вот-вот должно случиться что-то плохое, чего она не должна видеть. Она быстро положила котенка в коробку и спряталась за сеном.

Отец вошел, набрал из крана ведро воды, поставил перед коробкой с котятами. Пинки зашипела и выгнула спину. Отец поднял ее и закрыл в пустом ларе для овса, откуда понеслись пронзительные визги, более уместные в африканском вельде, чем на американской ферме. Марни чуть не рассмеялась, но вспомнила про отца, и смех застрял в горле.

Он же вновь повернулся к коробке с котятами. Осторожно поднял одного за шею, дважды погладил, а потом сунул с головой под воду. Котенок отчаянно засучил лапками, полетели брызги. Отец поморщился и стер капли с лица. Марни почувствовала боль в пальцах — с такой силой вжимала их в пол.

Почему? Почему-почему-почему?!

Отец вытащил из ведра обмякшее тельце. Что-то розовое и кровавое висело изо рта котенка. Девочка не могла сказать — то ли это язык, то ли сердечко, которое выскочило из груди, пытаясь спастись от удушения.

Скоро умерли все шесть котят. Шесть маленьких пушистых комочков отец побросал в мешок. Завязал узлом. Достал Пинки из ларя. Дрожащая всем телом кошка вышла из амбара следом за ним, жалобно мяукая и шипя, когда он оглядывался на нее.

Марни долго лежала неподвижно, думая только о казни, в отчаянии стараясь понять. Бог послал ее отца? Бог велел ему убить котят... забрать их у нее? Если так, она не знала, как сможет стоять перед белым с золотом алтарем и принимать причастие. Марни встала и пошла к дому, кровь капала с ее пальцев.

— Ты принесла рецепт? — спросила мать, когда Марни открыла дверь кухни.
— Миссис Браун не смогла его найти. Сказала, что передаст завтра, — девочка даже удивлялась тому, как легко солгала. — Бог забрал моих котят? — неожиданно выпалила она.
Мать смутилась.
— Да, — и не нашлась, что добавить.
— Я посчитаюсь с Богом! Он не имел права этого делать! Не имел! — и она выбежала из кухни к лестнице на второй этаж.
Мать проводила ее взглядом, не пытаясь остановить.
Марни Кауфилд медленно поднялась по ступеням, ведя рукой по гладким, полированным деревянным перилам.

* * *

Когда днем Уолтер Кауфилд вернулся с поля, он услышал звон бьющегося стекла. Вбежал в гостиную и увидел жену, лежащую у лестницы, перевернутый столик, осколки статуэток, которые на нем стояли.
— Мэри, Мэри, ты не ушиблась? — он наклонился к жене.
Она смотрела на него, но ее глаза застилал туман.
— Уолт! Господи, Уолт... наши драгоценные ангелочки. Ванна... наши драгоценные ангелочки!
_________________
"На свете есть столько интересного, аж шерсть встает дыбом, когда вспоминаешь об этом."
(Папа Мумми-Троля)