marinaNY
Любитель
Зарегистрирован: 18.06.2005
Сообщения: 1031
Откуда: NY, USA
|
 Добавлено: 09 Ноя, Вс, 2008 04:31 Заголовок сообщения: |
 |
|
ПА-РАММММ!!! 
Сhapter 28:
Вскрытие Коровы Мистера Крэнфорда У Мэллока
-----------------------------------------------------------------
Мы стояли втроём посреди унылого и безотрадного двора: Иссак Крэнфорд, Джефф Мэллок и я. Из нас всех только Джефф чувствовал себя как дома, и это было естественно, так как он, по сути дела, и являлся хозяином. Джефф Мэллок владел живодёрней и сейчас мягко посматривал на нас, пялившихся внутрь коровьей туши, которую он только что вскрыл.
В Дарроуби имя Мэллока, ассоциировалось с похоронным звоном, а его живодёрня являлась кладбищем для скота, фермерских амбиций и ветеринарных надежд. Если чьё-то животное было очень больно, кто-то обязательно говорил: « Думаю, что скоро животинка отправится к Мэллоку », или « В конце-концов Мэллок заберёт её ».
Живодерня располагалась через несколько полей от главной дороги и внешне полностью соответствовала своему назначению: группа строений из тускло-красного кирпича, над крышами которых из приземистых труб постоянно струился черный дым.
Если у Вас был слабый желудок, то Вам не стоило приближаться к владениям Мэллока. Как правило, место игнорировалось городскими жителями. Но если бы Вы рискнули подняться по тропинке вверх к живодерне и через скользящие металлические ворота заглянуть вовнутрь, то перед Вами предстал бы мир из ночного кошмара, c лежащими повсюду мёртвыми животными. Большинство из них уже было в расчленённом состоянии и огромные куски туш висели на крючьях, но, то там, то сям Вы могли бы узреть то труп вздувшейся овцы, то свиньи с миленьким зеленоватым оттенком, которых даже Джефф заставлял себя разделыать. По всей территории вздымались горы черепов, костей и тёмного мяса. На живодёрне всегда пахло плохо, но когда Джефф начинал вываривать мясо, вонь становилась просто неописуемой.
Семейное бунгало Джеффа стояло прямо посереди всех этих строений и я мог бы понять людей, предположивших, что в таком мрачном месте могут обитать разве что сморщенные злобные карлики. Но Джефф, вопреки всяким догадкам, был розовощеким и дородным мужчиной, разменявшим пятый десяток. Пухленькая и улыбчивая миссис Мэллок отличалась миловидностью. У них было восемь детей, чей возраст ранжировался от определённо красивой девушки девятнадцати лет до крепкого пятилетнего бутуза. Всю свою жизнь молодые Мэллоки играли во дворе среди туберкулезных легких и прочих болезнетворных бактерий широкого спектра -от сальмонеллы до сибирской язвы. Но, несмотря на такое вредное окружение, это были самые здоровые дети во всем Дарроуби.
В пабах городка поговаривали, что де Мэллок является одним из самых богатых людей нашего района; но, потягивая свое пиво маленькими глоточками, фермеры также добавляли к сказанному, что кто-кто, а живодер свои денежки отрабатывает сполна. В любое время дня и ночи Джефф, если требовалось, выезжал на своем ветхом грузовичке, забирал труп погибшего животного, и ,по возвращению домой, без промедления разделывал тушу. Дважды в неделю к Мэллоку приезжали торговцы собачим кормом из Бротона и закупали свежее мясо. Остальное Джефф забрасывал в бойлер и варил мясные помои, пользующиеся повышенным спросом у фермеров, откармливающих свиней и птицу. Кости шли на минеральное удобрение, шкуры- дубильщику, а различные обрезки коллекционировались индивидуумом с диким взглядом, известным под именем “собирателя всякой дряни” (‘ket feller’). Иногда, для разнообразия, Джефф варил странно пахнущее мыло, куски которого расхватывались для мытья магазинных полов. Да, говорили люди, нужно отдать Джеффу должное, денюжки он отрабатывает сполна.
Мои контакты с Мэллоком носили довольно-таки частый характер, так как двор живодерни прекрасно подходил для аутопсии погибших животных. Здесь ветеринар мог при летальном исходе болезни пациента получить подтверждение своего диагноза, или же сорвать покров неизвестности с симптомов, поставивших его в профессиональный тупик. Под ножом Мэллока все тайное становилось явным.
Конечно же, фермеры часто сами привозили Мэллоку труп животного, которое я лечил и спрашивали его « что ж не так » . В результате чего между нами резко возрастало число разногласий, потому что Джефф позиционировался судьей и редко избегал соблазна покрасоваться. Хотя Джефф не умел ни читать, ни писать, он был человеком высокого профессионального достоинства и ему не нравилось, когда его называют ‘живодером’; сам он предпочитал называть себя ‘продавцом шкур’(fell-monger). В душе Джефф считал, что после двадцати с лишком лет вскрытия павших животных, он знает намного больше, чем ветеринары со всеми своими научными книжками. Это делало ситуацию более пиковой, потому что фермеры безоговорочно соглашались с ним.
Ничто не могло так сильно испортить мне день, как звонок от фермера, сказавшего, что Мэллок, в который раз, опроверг мой диагноз: «Эй, Вы помните ту корову, которую Вы лечили от магнезиевой недостаточности? Она так и не выздоровела и мне пришлось сдать ее Мэллоку. Ну, так знаете, что у нее было? Червяк в хвосте. Джефф сказал, что если бы Вы отрубили ей хвост, она сразу бы вскочила и пошла, как ни в чем не бывало ». В такой ситуации было совершенно бесполезно спорить или доказывать, что такой болезни как «червяк в хвосте» не существует. « Джефф знает » и точка.
Если бы Джефф обладал хоть какими-то познаниями в анатомии, ситуация не выглядела бы настолько плохой. Но он черпал свои ‘бесценные’ диагнозы из придуманной им патологии, подкрепляя их различными шарлатанскими снадобьями и рекомендациями, которые он собирал по крупинкам у непрогрессивных членов фермерской общины. Основными « коронными вердиктами » Джеффа были ‘загнивание легких’ (stagnation of t’lungs), ’черная гниль’ (black rot), ’расширение желудка’(gastric ulsters), ’камни от гольфа’ (golf stones). Это был квартет болячек, от которого любого ветеринара на мили вокруг бросало в дрожь.
Другим даром Мэллока, а так же крестом ветврачей, который они должны были нести на своих плечах, была способность живодера с одного взгляда на погибшее животное называть болезнь, повлекшую за собой смерть скотины. Фермеры с открытыми ртами внимали его познаниям и удивленно интересовались у меня, почему же я не смог сразу определить « что не так ». Но несмотря на все это, я не мог ненавидеть Джеффа, который, как любой другой человек, не мог противиться соблазну показать свою значимость и в его действиях не было ничего злоумышленного. Но как бы там ни было, иногда ситуация приобретала скверный оборот и я предпочитал лично присутствовать на ферме, когда Мэллок приезжал «забрать животное». Особенно если дело касалось Исаака Крэнфорда ( Isaaс Cranford).
Мистер Крэнфорд был жестким человеком, принесшим свой жизненный уклад на алтарь суровой аскетичности. Оборотистый торговец и скряга даже по-йокширским меркам (где бережливость только приветствовалась) имел репутацию человека, способного на подлость. Хотя фермер и владел лучшей землей в Йоркской долине, а его элитные шортгорны регулярно выигрывали призы на выставках, ни в чьих друзьях мистер Крэнфорд не числился. Мистер Бэйтсон (Mr.Bateson), его сосед с северной стороны, говорил, что « этот парень и с блохи сдерет шкуру » (that feller’ud skin a flea for its hide). А мистер Дикон (Mr.Dickon), его сосед с южной стороны, добавлял, что « если ему в руки попадётся фунтовая банкнота, ей-Богу, она от него не удерёт ». (if he gets haud {hold} on a pound note, by gaw it’s a prisoner)
Наша сегодняшняя встреча во дворе Мэллока была продолжением вчерашнего звонка мистера Крэнфорда: « У меня тут корова, в которую ударило молнией. Она лежит мертвая в поле ».
Я удивился : «Молнией? Вы уверены? Вроде бы никакого шторма у нас не было ».
« Может быть у Вас и не было, а у нас было ».
« Мммм, хорошо, я сейчас приеду и взгляну на нее ».
По дороге на ферму, я пытался собраться с силами для предстоящего интервью, потому что такие случаи всегда вызывали головную боль. Все фермеры были застрахованы от удара молнией, как правило этот пункт входил в стандартный страховой полис, и после каждого сильного шторма у нас начинал звонить телефон с просьбами обследовать павшую скотину. Страховые компании благоразумно требовали ветеринарного сертификата, подтверждающего, что молния могла быть причиной, повлёкшей за собой смерть животного и без проволочек платила деньги. В спорных случаях они могли потребовать аутопсии или консультации другого ветврача. Проблема состояла в том, что в случае удара молнией вскрытие не давало чёткой картины, и часто кроме небольших подкожных кровоподтёков никаких доказательств не было. Лучше всего, когда погибшее животное находили с характерными ожоговыми отметинами, начинающимися около уха, идущими вниз по конечности и уходящими в землю. Часто скотина оказывалась под деревом, в которое ударила молния. Тогда диагноз не вызывал никаких сомнений. Девяносто-девять процентов фермеров играли по-честному, и если ветеринар находил другую причину смерти, они философски смирялись; но один процент йоркширцев пытался смухлевать. Как-то Зигфрид рассказал мне историю одного из наших клиентов, который вызвал его подтвердить смерть коровы от удара молнией. Длинные ожоговые отметины на трупе являли собой наитипичнейшую картину, и мой партёр, глядя на них, расстроганно воскликнул: « Прекрасно, Чарли, просто прекрасно! Я никогда не видел более классических отметин. Но тут имеется одно ‘но’», и, приобняв фермера за плечи, добавил, « Как жаль, что на шкуре остался свечной воск!» Пожилой фермер присмотрелся поближе и, ударив в сердцах кулаком одной руки по ладони другой, ответил : « Чёрт побери, а Вы правы, сэр! Несмотря на то, что я старался и угробил на эту затею почти час, я всё же немного напортачил! » И, что-то бормоча себе под нос, фермер удалился. Как ни странно, старик не чувствовал никакого смущения за содеянное; он лишь досадовал на свой «технический промах ».
Но сегодняшняя ситуация не такая, думал я, смотря на мелькающие за окном машины каменные стены. У Крэнфорда имелась вредная привычка делать всё по-своему, неважно правильно или нет, и если он не добьётся своего, у меня будут проблемы. Проехав через ворота фермы, я покатил по опрятной дороге, идущей через поле. Мистер Крэнфорд стоял неподвижно посреди двора, и я, не в первый раз, поразился его схожести с большой и голодной птицей. Сутулые, узкие плечи, выдающиеся вперёд хищные черты лица, чёрное, свободно болтающееся пальто. Я совершенно не удивился, если бы он вдруг расправил крылья и вспорхнул на крышу фермы. Но, вместо этого фермер нетерпеливо кивнул мне и быстро засеменил на поле позади дома. Это оказалось огромное поле с мёртвой которов, лежащей чуть ли не посередине. На нём не было ни деревьев, ни изгородей, ни даже кустиков. Многообещающая картина трупа под деревом, в которое ударила молния, растаяла как дым, оставив после себя тревожную пустоту.
« Определённо удар молнией. Другой причины быть не может. Начался жуткий шторм и потом я нашёл это прекрасное животное мёртвым ».
Я посмотрел на вырванные с корнем пучки травы вокруг туши огромной шортгорнской коровы, сквозь бреши виднелась голая почва. « Но оно не просто упало замертво, не так ли, а умирало в конвульсиях? Посмотрите, вот тут, где корова дергала ногами, сильно повреждён травяной покров ».
« Ну, ладно-ладно, она погибла в конвульсиях, но причиной стала молния, вот так ». У мистера Крэнфорда были маленькие злобные глазки, которыми он сначала испепелил воротник моей рубашки, потом пояс макинтоша и наконец- резиновые сапоги. Фермер никогда не заботился о том, чтобы посмотреть кому-нибудь прямо в глаза.
« Я сомневаюсь в этом, мистер Крэнфорд », заметил я, « одним из признаков поражения молнией является то, что животное падает замертво без следов какой-либо борьбы. У некоторых из них находят во рту траву ».
« О, да я всё это знаю!», огрызнулся мистер Крэнфорд и его худое лицо покраснело, « я пол века держу скотину и это не первая корова, которую я вижу погибшей от молнии. Вы прекрасно и сами знаете, что не все случаи выглядят одинаково ».
« Да, я понимаю, мистер Крэнфорд, но смерть именно этой коровы может быть вызвана множеством причин».
« Какими же, например?»
« Ну, для начала сибирской язвой, магниевой недостаточностью, сердечными проблемами и так далее, список достаточно длинен. Я считаю, что мы должны провести вскрытие, чтобы прояснить картину ».
« Вы что, имеете в виду, что я не знаю, о чём говорю?»
«Нет, я имею в виду только то, что чтобы выписать сертификат, я должен быть уверен в поставленном диагнозе. Вскрытие мы можем провести у Мэллока, и поверьте мне, если аутопсия не покажет явных признаков удара молнией, боюсь, что Вы ничего не получите. В страховой компании работают дотошные люди».
Хищные черты лица мистера Крэнфорда ещё глубже погрузились в поднятый воротник пальто, а руки – в карманы: « Раньше очень опытные люди проводили для меня освидетельствование ». Тут его взгляд переметнулся к моему левому уху: « И они никогда не придирались по пустякам. Зачем всё усложнять? И почему Вы, чёрт побери, так тщепительны?»
Действительно почему, подумал я. Зачем мне наживать себе врага в лице этого человека? В нашем районе мистер Крэнфорд был влиятельной персоной, хорошо известной в унии местных фермеров. Его фамилия постоянно мелькала в списках многочисленных сельскохозяйственных комиссий на мили вокруг. Он был зажиточным и удачливым фермером, и хотя люди не любили его, это не мешало им уважать его знания и прислушиваться к его мнению. Такой человек, как мистер Крэнфорд, с лёгкостью мог бы доставить много неудобств такому молодому ветеринару, как я. Так почему бы не выписать требуемый сертификат и не убраться восвояси? Написать бумагу о проведённом осмотре вышеупомянутого животного, и что, по моему мнению, удар молниии и стал причиной гибели. Легко и просто, а сам Крэнфорд будет доволен. И дело с концом. Зачем противостоять этому опасному человеку по пустякам? А может и, действительно, это и была молния.
Я повернулся к мистеру Крэнфорду, тщётно пытаясь посмотреть ему прямо в глаза. Каждый раз маленькие глазки скользили в разные стороны.
« Мне очень жаль, но думаю, что мы должны взглянуть вовнутрь этой коровы. Я позвоню Мэллоку и попрошу забрать её. А утром, часов в десять, мы соберёмся у Джеффа и проведём аутопсию. Это Вам подойдёт?»
« Думаю, что да », фыркнул фермер в ответ, « Хотя данная ситуация ни что иное как полная чушь, но я полагаю, что мне придётся пойти навстречу Вашей прихоти. Но позвольте Вам напомнить, что это была прекрасная корова, которая стоила мне восемьдесят фунтов стерлингов. Я не могу позволить себе потерять такую сумму денег. Я требую сатисфакции ».
« Уверен, мистер Крэнфорд, что Вы её получите. Но прежде чем вызвать Мэллока, я должен исключить сибирскую язву ».
Фермер находился под всё возрастающим гнётом напряжённости. Как у ревностного методиста, его лексикон был строго ограничен и, чтобы выразить степень своего расстройства, он яростно пнул труп ногой. Носок резинового сапога вошёл в контакт с твёрдокаменным позвоночником погибшей коровы и несколько секунд мистер Крэнфорд прыгал на одной ноге. Потом он захромал по направлению к дому. Оставшись в одиночестве, я сделал надрез на ухе трупа и размазал капли выступившей крови по паре предметных стёклышек. Визит на ферму мистера Крэнфорда не отличался весёлостью и завтрашнее утро не предвещало ничего хорошего. Тщательно упаковав образцы взятой крови, я сел в машину и отправился в Скейдейл-Хаус, чтобы исследовать их под микроскопом.
На следующее утро сборище во дворе живодёрни не отличалось бодрым настроем. Даже Джефф, хранивший своё обычное будда-подобное выражение, в действительности был сильно оскорблён. Когда я первым прибыл во двор живодёрни, Мэллок обрывочно поведал мне, что произошло, и из этих сведений мне удалось восстановить картину произошедшего. Джефф, выпрыгнув из кабины своего грузовичка и окинув тушу коровы профессиональным взглядом, мгновенно поставил один из своих блистательных диагнозов: « Загнивание лёгких. Я могу судить по выражению глаз и как лежит шерсть на спине ». Сказав это, полный уверенности Мэллок ожидал услышать восторженные вскрики или поздравительные речи, которыми всегда разражались фермеры в ответ на его tour de force. Но не на этот раз. Мистер Крэнфорд, приплясывая от бешенства, возопил: « Захлопни свой тупой, хвастливый рот! Я сам знаю, от чего сдохла моя корова! Это был удар молнией и тебе надо бы это хорошенько запомнить! »
И сейчас, склонившись над вскрытым трупом животного, я тщётно пытался найти хоть что-нибудь, указывающее на причину смерти. Снятие шкуры не явило никаких повреждений или гематом. Внутренние органы чисты и без изменений. Выпрямившись, я задумчиво провёл рукой по волосам. В бойлере тихо побулькивало очередное варево, испуская в наэлектризованную атмосферу зловонный пар. Две собаки деловито облизывали мясную кучу. И тут меня как громом поразило – я увидел что у собак появился соперник- маленький мальчик с золотистыми кудряшками тыкал пальчиком в мясо, а затем, засовывая его в рот, с наслаждением сосал. «Посмотрите на это!», дрожащим и полным ужаса голосом воскликнул я. Лицо Джеффа осветилось гордой отцовской улыбкой: « Да », сказал он радостно, « Не только четвероногим нравится моё мясо. Я всегда считал, что в нём полным-полно питательных веществ ». К нему вернулось хорошее настроение и, чиркнув спичкой, Джефф начал попыхивать короткой трубкой, густо покрытой слоем свидетельств его ремесла. Я попытался переключить своё внимание обратно на работу: « Джефф, будьте добры, вскройте сердце », попросил я. Живодёр искусным движением ножа рассёк орган в продольном направлении и я понял, что мои поиски закончились. Полости предсердий и желудочков были почти полностью закупорены творожистой массой, растущей из сердечных клапанов. Веррукозный эндокардит- заболевание, часто встречяющееся у свиней и редко- у жвачных.
« Вот это и убило Вашу корову, мистер Крэнфорд », сказал я. Фермер, прицелившись носом в область моего сердца, процедил : « Вздор! Вы хотите мне сказать, что вот эти маленькие штучки способны убить такое огромное животное, как моя корова? »
« Эти штучки не такие уж маленькие и они перекрыли кровоток. Мне очень жаль, но тут нет никаких сомнений- Ваша корова погибла от сердечной недостаточности ».
« А что насчёт молнии?»
« Боюсь, что ничто не указывает на это. Вы и сами можете в этом убедиться ».
« А как же мои восемьдесят фунтов стерлингов?»
« Я действительно сожалею, мистер Крэнфорд, но факты вещь упрямая ».
« Факты? Какие факты?! Вы явились сегодня утром, устроили эту показуху и хотите заставить меня изменить своё мнение?! »
« Ну, мне нечего больше добавить. Дело совершенно ясное ».
Мистер Крэнфорд с опущенными перед собой руками возмущённо застыл. Указательные и большие пальцы рук беспрерывно потирали друг друга, как будто ласкали уплывающие ненаглядные банкноты. Лицо с более заострившимися чертами ещё глубже ушло в воротник пальто. Потом фермер повернулся ко мне и выдавил из себя страдальческую улыбку. Его глаза, потренировавшись на лацканах моего пальто, дюйм за дюймом доблестно ползли вверх и, на мгновение встретившись с моими глазами, тревожно скользнули в сторону. Подойдя ко мне вплотную, он обратился к моей гортани. В его хриплом голосе слышались вкрадчивые нотки: « Послушайте, мистер Хэрриот, мы с вами мудрые люди и знаем жизнь. Нам обоим хорошо известно, что страховая компания намного легче перенесёт такой ущерб, в отличие от меня. Так почему бы Вам не написать, что это была гибель от удара молнией?»
« Даже если я знаю, что это не так? »
« Да какая разница?! Вы же можете сказать, что это молния, не так ли? Никто и не узнает! »
Я почесал в затылке: « Но я-то буду знать и это будет беспокоить меня, мистер Крэнфорд »
«Беспокоить Вас?», не понял фермер.
« Да, правильно. И это плохо. Я не могу дать Вам сертификат для этой коровы, и конец делу ».
Тревога, неверие и разочарование запечатлелись на лице мистера Крэнфорда: « Ну, вот что я скажу Вам. Я не оставлю дело просто так и пойду разбираться к Вашему начальству! » Повернувшись, он указал на лежавший труп коровы и продолжил: « Тут не видно никаких признаков болезни. И Вы пытаетесь доказать мне, что она подохла из-за этих маленьких штучек в сердце? Вы совершенно не знаете свою работу, не знаете, от чего подохло это прекрасное животное! »
Джефф вытащил мундштук трубки изо рта и промолвил: « Зато я знаю. Это то, что я и сказал- загнивание лёгких, вызванное попаданием молока из молочной вены обратно в тело. В конце концов оно попадает в сердце и всё. В сердце молоко сворачивается и стоновится тем, что Вы видели ».
Вне себя от бешенства, Крэнфорд набросился на него: « Заткнись ты, придурок! Ты такой же необразованный, как и этот врач! Это молния убила мою корову! МОЛНИЯ! » Проорав это, фермер взял себя в руки и спокойно заговорил со мной: « Вы ещё много чего услышите, мистер Всезнайка, и я скажу Вам ещё одну вещь: Вы больше никогда не переступите двора моей фермы ». Он повернулся и быстро зашагал своей семенящей походкой прочь со двора живодёрни.
Я пожелал Джеффу хорошего дня и устало забрался в свою машину. Так, всё прошло просто чудесно! Если бы ветеринарная практика состояла только в лечении больных животных! Но, увы, это было не так- моя профессия включала в себя ещё много других вещей. Я включил зажигание и поехал прочь.
_________________
Canadian Sphynx Is The Spirited Legend Or The Orchid Of the Cat World
Cats contemplate this world with the wisdom and the stillness of the Sphynx who has the Eternity ahead .
(c)Autumn Cat |
|
marinaNY
Любитель
Зарегистрирован: 18.06.2005
Сообщения: 1031
Откуда: NY, USA
|
| Добавлено: 09 Ноя, Вс, 2008 10:01 Заголовок сообщения: |
|
|
ещё один ПА-РАМММ
Chapter 29:
Как избавиться от неприятного клиента?
-------------------------------------------------
Претворение своей угрозы в жизнь не заняло у мистера Крэнфорда много времени. На следующий день после аутопсии павшей коровы он позвонил Зигфриду и вскоре мы с моим партнёром, наслаждаясь послеобеденными сигаретами в гостинной, услышали дребезжание дверного звонка. Мы даже не поднялись со своих кресел, потому что большинство фермеров, позвонив, сразу же входило в дом. Наши собаки так же придерживались своего распорядка дня. Сегодня они вдоволь набегались по вересковой пустоши высоко в горах и только-только закончили вылизывать свои миски с обедом. Уставшие и наевшиеся , собаки посапывающей кучей валялись у хозяйских ног. Сейчас для них не было ничего более желаемого, чем десятиминутный сон, но добровольно присвоив себе роль свирепых охранников дома, они ни мгновения не колебались. С яростным лаем взвившись с коврика в воздух, вся стая выкатилась в коридор.
Люди часто удивлялись, почему это Зигфрид держит аж пять собак. И не только держит, но и постоянно везде таскает с собой. Когда мой партнёр выезжал на вызовы, его почти не было видно в машине из-за виляющих хвостов и косматых голов. И любой, кто рисковал приблизиться к зигфридовскому автомобилю, в ужасе отшатывался от свирепого лая, обнажённых клыков и блестящих глаз, обрамляющих окна машины.
« Я не понимаю », торжественно вещал Зигфрид, стуча кулаком по колену, « почему люди держат собак в качестве простых любимцев. Каждая собака должна работать- или поводырём слепых, или на охоте, или на ферме. Но хоть убейте меня, я не понимаю, как можно держать животных, которые постоянно болтаются без дела? » Это было частым высказыванием моего босса, которое он нередко декламировал через завесу колышущихся ушей и высунутых собачьих языков, сидя в своей машине. А его собеседник изумлённо переводил взгляд с огромного грейхаунда на маленького терьера, со спаниеля на уиппета и скотч-терьера. Но никто так никогда и не задал моему партнёру резонный вопрос, так почему же он сам держит такую ораву собак.
По шуму я предположил, что стая настигла мистера Крэнфорда на одном из поворотов длинного коридора и менее храбрый человек уже бы капитулировал, но я слышал как фермер упорно прокладывает себе путь вперёд. Переступив порог гостинной, мистер Крэнфорд вовсю отбивался своим головным убором от собак. Это не было умным поступком и собачий лай достиг своего апогея. Глаза фермера несколько выпучились и губы беспрестанно двигались, но из-за шума ничего не было слышно.
Зигфрид, вежливый как всегда, поднялся и указал гостю на кресло. Его губы также двигались, несомненно, произнося несколько любезных слов приветствия. Мистер Крэнфорд, взметая полами своего неизменного чёрного пальто, пронёсся через комнату и притулился в указаном кресле. Все собаки, усевшись полукругом вокруг, продолжали яростно лаять прямо в лицо гостю. Обычно вся стая, исполнив свой долг, устало валилась обратно в кучу к ногам Зигфрида, но, по-видимому что-то было во внешности или запахе мистера Кренфорда, что им не понравилось.
Зигфрид, откинувшись в кресле и соединив пальцы рук, принял беспристрастное выражение. Время от времени он понимающе кивал или щурил глаза как будто на ум ему приходило что-то интересное. Из того, что говорил мистер Крэнфорд, почти ничего не было слышно, хотя некоторые фразы прорывались через собачий лай:
«.....у меня серьёзная жалоба......»
« ...... не знает свою работу.......»
«.......не могу позволить себе.....совсем небогатый человек......»
«........эти болтающиеся собаки......»
«......не хочу больше вызывать его.......»
«......а ну сидеть, псина.......»
«.....ничто иное, как грабёж........»
Зигфрид, полностью расслабленный и, по-видимому, не замечающий царящий в комнате гвалт, внимательно внимал мистеру Крэнфорду. Но, спустя некоторое время, я заметил как спокойствие покидает фермера. Его глаза постепенно вылазили из орбит, а на тощей шее вздувались вены, когда он пытался перекричать лай собак. Наконец остатки самообладания покинули его и, вскочив из кресла, фермер устремился прочь. Взвившаяся коричневая волна проводила его до дверей гостинной, где он, махнув шляпой на собак и издав последний гневный вопль, удалился.
Несколькими неделями спустя я, открыв дверь аптечной комнаты, увидел Зигфрида, занятого приготовлением мази. Он работал с величайшей тщательностью, перемешивая лопаточкой липкую массу на мраморной дощечке.
« Что Вы делаете?», поинтересовался я.
Зигфрид отшвырнул лопаточку и выпрямился: « Мазь для хряка ». Ответив, он посмотрел через моё плечо на только что вошедшего Тристана. « И,черт меня побери, я не понимаю, зачем я должен этим заниматься, когда некоторые люди без дела сидят на своих задницах ». Он указал своему младшему брату на лопаточку: « Так, Тристан, тебе надо будет съездить кое-куда. Конечно же, после того, как ты докуришь свою сигарету ». Тут его выражение лица смягчилось, когда он увидел, как Трис быстро спрятал вытащенную сигарету обратно в карман и начал перемешивать лопаточкой массу на дощечке. « Прекрасная кондиция, Трис, помешай ещё немного », добавил мой босс, с удовлетворением глядя на склоненную голову брата. «А то моя шея уже начала болеть от всего этого »
Затем Зигфрид повернулся ко мне: « Между прочим, Джеймс, Вам было бы интересно узнать, что эта мазь для Вашего старого друга, мистера Крэнфорда. Точнее, для его призового хряка, у которого на спине появилась скверная рана, жутко беспокоящая фермера. Этот хряк принёс своему владельцу много денег, выигрывая на выставках, и такая рана-настоящее несчастье для него ».
« Крэнфорд ещё с нами, не так ли, Зигфрид?»
« Да, как ни странно, но мы никак не можем отделаться от него. Я не люблю терять клиентов, Джеймс, но для этого парня я бы с радостью сделал исключение. Он не желает видеть Вас у себя после того милого случая со страховкой, и как он ясно дал понять, меня тоже. Крэнфорд заявил, так как я никогда не излечивал его скотину, было бы в сто раз лучше, если бы он вообще не вызывал меня. А его стоны, когда он получает счета! От него больше мороки, чем пользы, и вдобавок ко всему у меня вид мистера Крэнфорда вызывает судороги. И он, чёрт побери, всё не уходит от нас!»
« Он прекрасно знает, с какой стороны хлеб маслом намазан», подъитожил я, « он всегда получает обслуживание по высшему разряду, а стоны входят в систему, чтобы не платить по счетам ».
«Может быть Вы и правы, Джеймс, но я жалею, что не существует какого-нибудь простенького способа избавиться от него », с этими словами Зигфрид похлопал Тристана по плечу: « Достаточно, Трис, не напрягайся. Вот что тебе надо будет сделать. Заполни мазью баночку и напиши на ней ‘обильно смазывать спину хряка трижды в день, хорошо втирая в кожу ‘. Потом отправь её мистеру Крэнфорду. И раз ты будешь на почте, заодно отправь в лабораторию Лидса образчик фекалий, чтоб они протестировали его на предмет болезни Ионе (Johne’s disease, паратуберкулёзный энтерит) ». С этими словами мой босс протянул брату жестянку, полную до краёв жидкими, дурно пахнущими фекалиями. Отправка таких образцов в лабораторию для проверки на болезнь Ионе, глисты et cetera было делом заурядным; и все эти «образчики» имели общую черту- количество. Для анализа было достаточно и парочки чайных ложек материала, но фермеры щедрой рукой отмеряли требуемое. Они искренне изумлялись, когда узнавали, что всё, что хочет ветеринар-это капелюшечка жижи из навозного желоба и, отодвинув в сторону свою природную бережливость, лопатами наполняли самые большие ёмкости, какие только могли найти в своём хозяйстве. От наших слабых протестов они попросту отмахивались, заявляя « берите-берите, у нас этого добра навалом». Тристан осторожно принял жестянку из рук старшего брата и начал смотреть на полки: « Мне кажется, или у нас закончились эти маленькие скляночки для лабораторных образцов?».
« Да, правильно Трис, они закончились », подтвердил его догадку Зигфрид, « я как раз собирался заказать некоторое количество. Но не бери в голову, найди подходящую крышку и плотно прижми её. Потом хорошенько заверни в коричневую бумагу, и бандероль прекрасно дойдёт до лаборатории ».
Прошло три дня, и имя мистера Крэнфорда всплыло опять. Зигфрид как раз разбирал утреннюю почту, отбрасывая в одну сторону циркуляры, а в другую - счета и платёжки. Вдруг мой босс напрягся и замёрз в неподвижности, внимательно читая какое-то письмо, написанное на голубом листе бумаги. Когда он наконец поднял голову, его лицо не выражало никаких эмоций: « Джеймс, это письмо- самое желчное из всех писем, которые я когда-либо читал! От Крэнфорда. Он порывает с нами навсегда и намерен подать на нас в суд ».
« Что мы натворили на этот раз?», спросил я.
« Он обвиняет нас в глубоком оскорблении своей персоны и созданию угрозы здоровью своего хряка. Он пишет, что мы прислали ему жестянку, полную до краёв коровьим дерьмом и с инструкциями хорошенько втирать его трижды в день в спину животного»
Тристан, сидевший в это время с полузакрытыми глазами, полностью проснулся. Он неторопливо поднялся со своего места и начал отступать к двери. Когда его рука находилась на дверной ручке, Зигфрид возопил: « Тристан! А ну, сейчас же вернись обратно! И сядь на место- я думаю, нам нужно кое о чём поговорить!» Вернувшись на своё место, Тристан решительно смотрел в потолок, ожидая конца шторма, но неожиданно Зигфрид успокоился, его голос был мягок: « Ты опять это сделал. Когда я запомню, что тебе, Трис, нельзя поручить и самое лёгкое дело? Я не так много потребовал от тебя, не так ли? Отослать две бандероли- не бог весть какое задание. Но ты и тут умудрился напортачить. Трис, ты перепутал этикетки, да?»
Тристан поёрзал в кресле: « Мне очень жаль, Зигфрид, я совершенно не понимаю, как......»
Зигфрид поднял руку вверх: « О, не беспокойся! Твоё обычное везение пришло тебе на помощь. С любым другим клиентом эта оплошность привела бы к катастрофе, но с Крэнфордом- это, как провидение свыше ». Он сделал паузу и в его глазах появилось мечтательное выражение: « Как я припоминаю, наклейка гласила, чтобы мазь втирали хорошо в кожу. И мистер Крэнфорд написал, что он открыл жестянку за завтраком....Да, Тристан, я думаю, что ты нашёл этот простенький путь отделаться от этого неприятного клиента. И я верю, что ЭТО должно сработать ».
« А как насчёт угрозы судебного разбирательства?», поинтересовался я.
«О, думаю, что мы можем спокойно забыть об этом. У мистера Крэнфорда сильно развито чувство собственного достоинства. Только подумайте, Джеймс, как это будет звучать в суде?» Он скомкал письмо и уронил его в мусорную корзину: « Ну что ж, за работу».
С этими словами Зигфрид встал и направился было к выходу, но вдруг внезапно остановившись, повернулся к нам: « Но тут есть и другой аспект проблемы. Мне жутко интересно, как же лаборатории удасться протестировать мазь на болезнь Ионе?»
_________________
Canadian Sphynx Is The Spirited Legend Or The Orchid Of the Cat World
Cats contemplate this world with the wisdom and the stillness of the Sphynx who has the Eternity ahead .
(c)Autumn Cat |
|
....А всяких там Ванд слушать 
(это точно раньше не переводилось?)
Медленно читаю, всё время этому не посвятишь. 
